Ну да ладно, я всё же получила компенсацию! Ха-ха, наверное, этим чудным господам казалось: мы так усердно экономим, что нам нужны постоянно всё новые и новые копилки! В этом смысле, они были такими, какой охотно была бы и я сама! Я собирала и утаивала кулоны на скидки в универмаге или сдавала втихомолку пивные бутылки отца. Выживает сильнейший! Все это время мама, — я-то не видела, — плача, стояла в дверях. И моя мама говорила, что у нас с сестрой будет большая и совсем отдельная комната. Героин купить в Октябрьском. Что представляла эта площадка? Она давал ей на карманные расходы, оплачивал ее занятия на ипподроме и даже подарил настоящие жокейские рейтузы. Вот как это случилось. Героин купить в Октябрьском. Я знала точно, что тут ничего бы не вышло. Можно купить наркотик и никогда не знать реального состава в отдельно взятом пакетике. Гашиш они называли хэшем, — слово пришло из английского. Позже я переписала в дневник некоторые изречения с этих табличек.
Колючка смущала нас только два дня. Тогда я, конечно, ещё не имела ни малейшего представления о том, что происходит с моим отцом, отчего он так регулярно буянит. Он совершенно не понимал, как сильно мы зависим от нашей мамы, и как она дорога нам. Человек — творец, так же как и Всевышний, создавший этот мир. Берлинские же детишки, быстренько так подойдя, спросили: «А тебе-то чего тут?! Это рабство, рабство перед травой, перед элементарным химическим соединением. Тут у нас было уже только две с половиной комнаты, да и те на одиннадцатом этаже. Я взяла сестру ко мне в постель, и мы лежали, обнявшись и затаив дыхание. Там-то мы знали, что делать в дождь, и были хорошо подготовлены к непогоде. Ему было только двадцать или двадцать два, и он, конечно, не имел никакого понятия о том, что такое семья. Ситуация, когда героин, проституция, преступления — не предмет статистики, а часть повседневной жизни тринадцатилетней девочки, шокирует и заставляет оглянуться по сторонам.
А всё же я чувствовала себя немного другой, посторонней, что ли, в компании. Мы все были равны между собой, мы все шли по одному пути! Из-за приема героина происходит:. Да и кроме того, это битье дома казалось мне вполне нормальным и обычным делом. Тогда мы ещё не удивлялись, что же делает «Торгово-Промышленный банк» именно у нас, в Гропиусштадте, где живут люди, вряд ли получающие дикие прибыли от торговли с промышленностью. Они обнесли горку стеной, и все там зацементировали. Когда мы только въехали, замечательное модельное поселение было ещё не совсем, так сказать, готово. Но нет, — ей нравилось жить у отца! Ну а мама, конечно, хотела быть с нами, детьми, и при этом не потерять своего друга, и все требовали от неё слишком многого! В этом смысле, они были такими, какой охотно была бы и я сама!
Всё, что говорили Пит и Кати, было для меня истиной в последней инстанции. Если я что-то случайно опрокидывала, — меня били. А всё же я чувствовала себя немного другой, посторонней, что ли, в компании. Я видела, как Пит и Кесси, которые сидели на диване, повернулись друг к другу. Я училась у них! Ну, она, конечно, ему всё тотчас донесла! Папа был самым обыкновенным неудачником. Купить его не составляло труда и цена на рынке была невысокая. Её постоянно лупили, и я просто никак не могла ей помочь. Я была настолько тщательно выдрессирована битьём, что никогда не допускала ошибок. Вот как это случилось. Кто-нибудь прятался, а его собаку в эту время держали. Именно это мне и было нужно. Я не могла смириться с этим. Прогуливая вместе с ней, я сначала опасалась неприятностей, но потом быстро поняла, что в этом нет ничего страшного. Я собирала и утаивала кулоны на скидки в универмаге или сдавала втихомолку пивные бутылки отца. А то, что я чувствовала себя недостаточно взрослой, чтобы спать с кем-то, было всеми понято и принято.
Мы знали все ходы и выходы в подвалах высоток. По-настоящему крутыми в наших глазах были те, кто проводил перемены степенно покуривая на школьном дворе. Но одновременно они привлекали меня как-то. Ну, Клаус-то уж точно был доволен, когда нас не было! Но хуже было другое: пока я торчала в Испании, всем новеньким объясняли систему гимназии, — достаточно сложную, между прочим, если приходишь из начальной школы. Я, впрочем, ни в одну из этих копилок не бросила ни гроша. Издалека всё выглядит очень новеньким и очень ухоженным. Дома мне нечего было делать, я чувствовала себя там отвратительно. Обнаружилось, что недалеко от нас, в Рудове, были ещё порядочные остатки природы. О, для нас ведь это было настоящим событием! Клаус был намного младше моего отца, — так, лет двадцать с чем-то. Ха, если бы отец не встретил мою маму, то стал бы, наверное, управляющим имением, завёл бы собственный собачий питомник! Многим учителям на это вообще было наплевать с высокой колокольни. Это случилось как раз в то время, когда я начала ходить в «Дом» и курить дурь. Ну или иметь родителей, которые скажут, — делай то, делай это, и вообще, подай пару!
И это было даже хуже всех побоев, вместе взятых…. Потом он вообще стал смотреть сквозь нас, совершенно нас не замечая, разве что аккуратно обходил нас в коридоре. Какой-нибудь резиновый мячик воспитанному ребёнку еще можно было побросать, но не более того: «спортивные игры с мячом на площадке строго запрещены». На следующее утро нас никто не будил. Гулять одной мне тоже не хотелось, и поэтому я всячески старалась убить время до того, как откроется «Дом», и ровно в пять срывалась прочь к Кесси и ребятам. Дэвид Боуи и всё такое! По Милану сохли все девочки в школе, и Кесси уважали не только за ее взрослый характер и большую грудь, но и потому что у неё был Милан. Так мне, по крайней мере, тогда казалось.
Кесси едва только прикурила сигарету, как я заметила вдруг этого Пита и его друга Кати, тоже паренька из компании. Теперь об этом знают только те, кто выжил. Ну да, там действительно воняло, если, конечно, присмотреться и принюхаться. Одним из тех, для кого все только начинается, а уж никак не помятым жизнью неудачником, обременённым семьёй, которую он и прокормить-то не может. Нам с сестрой начинало казаться, что нас вроде как слишком много в комнате, когда мы говорили, что хотим выйти, никто, в общемто, и не возражал. Деревья, кусты, трава в человеческий рост высотой, старые брёвна, болотца, в общем, — настоящие тропики! В классе уже давно образовались компании, завязалась дружба, я же сидела одна.
Я воровала вещи, которые мы иначе бы никак не получили, — сладости в первую очередь. Пит гладил руки Кесси и вот, спустя некоторое время, они встали, пошли в детскую и закрыли за собой дверь. Я освоила не только их музыку, но и их язык. Даже его собственный отец презирал его. Мы же стресс оставляли на пороге и, надевая свои парадные одежды, полностью отключались от внешнего мира. Берлин, Кройцберг, набережная Пауля Линке…. Когда ты в компании сверстников и тебе говорят: «Парень, будь крутым, попробуй!
Уж кто-кто, а я-то легко могла поставить на уши весь класс и сорвать урок. Вы, молодые, должны знать правду и не отмахиваться от неё. Кесси знала тут всех и представила меня. О, я ставила пластинку и врубала патефон на такой громкости, что оглохнуть можно! Некоторые наши с папой вечера я и сейчас помню во всех подробностях. В ответ управдом пытался караулить нас из засады, но всё же ловил он нас редко. У нас же грубость была не в почёте.
И мы пошли к метро. Грядка эта, правда, названа была очень пафосно: «Охраняемая природная зона» — ни больше, ни меньше! Мы болтали теперь друг с другом и после школы, и, в конце концов, она пригласила меня к себе домой. Вот в этих-то своих джинсах и на высоких каблуках я слонялась по улицам до десяти. Проникать в подъезды других домов нам, детям, было строго-настрого запрещено, да у нас и ключей-то не было. Например, мы ловили какое-нибудь дитё помладше, засовывали его в лифт и нажимали на все кнопки; другие в это время держали второй лифт. Алкоголь срубает гораздо чище. Мы действительно эксплуатировали их нещадно в наших гонках на скорость. Почти каждый день мы с подружкой играли в одну и ту же игру.
Новый, волнующий мир открывался мне! Да ничего особенного! Наверное, я даже как-то наслаждалась этими постоянными стычками с Клаусом, ведь эти ссоры давали мне испытать мои собственные силы. Каждый день я очень так тихо и ласково спрашивала папу, не собирается ли он куда-нибудь сегодня вечерком. Она бывала дома только вечерами и по выходным, и всё это время она нужна была нам, только нам, — ведь мы так мало её видели! Дохленькие деревца не давали никакой тени, а ветер к нам за высотки никогда не залетал. Но я почти не слушала её, потому что краем глаза уже видела, что отец с каждой минутой всё свирепеет и свирепеет. Кесси было только тринадцать лет, но выглядела она на все шестнадцать, и пускали её беспрепятственно. Но лучше всего в плохую погоду было в подвалах. Во второй комнате родительская кровать, а в большой — тахта и пара стульев. Я старалась вести себя так, как будто это был мой бог знает какой косяк. Центровой у нас в классе была одна девушка, её звали Кесси.
| Закладки бошки в Батайске | лирику в Орске | Героин купить в Октябрьском |
|---|---|---|
| 13-7-2012 | 6513 | 6788 |
| 3-2-2015 | 1803 | 5659 |
| 19-4-2018 | 5862 | 1082 |
| 10-8-2013 | 7500 | 3975 |
| 26-11-2017 | 2511 | 6129 |
| 28-12-2005 | 4996 | 7622 |
Мы постоянно ссорились друг с другом, совершенно из-за мелочей, причем я же часто и провоцировала эти ссоры. В этом я убедилась лично, когда, гуляя на улице, неожиданно захотела в туалет. Между прочим, я очень гордилась тем, что у меня такая взрослая подруга — с ней-то я была ещё сильнее! И когда она ему говорила, что большая часть денег идёт на его походы по кабакам, его женщин и его машину, он сразу закатывал скандал с рукоприкладством. Я хотела признания и завоёвывала его, как умела! Тьфу ты, на площадке опять стоял этот идиот Кати! Я думала, что она скоро вернется обратно. И вот, в самом начале нового отрезка жизни, ведущего прямо к поступлению в университет, я полетела с отцом и его подругой в Испанию, в Торремолинос.
Вероятно потому, что испытывала первобытный ужас перед этой квартирой. Падая, мы набивали синяки и шишки, а для тех, кому особенно не везло, прогулка заканчивалась в больнице — сотрясение мозга. Высокого роста, черные волосы до плеч, он носил узкие джинсы и шикарные туфли. Наш же отец утверждал, что сласти портят зубы. Им было хорошо и так. Но то, что вёл себя с нами как посторонний, было ужасно. По-настоящему крутыми в наших глазах были те, кто проводил перемены степенно покуривая на школьном дворе. Когда кто-нибудь из нас был при деньгах, мы всей гурьбой неслись в кондитерскую. Да если бы и умела, то наверняка не поняла бы, что это может значить!
О, как я хотела, чтобы такой парень как Милан хоть раз заговорил бы со мной или, — о чудо! Все говно, через которое пришлось пройти за день, забывалось. Там каждый квартирант имел отдельный бокс, ограждённый проволочной сеткой. Сетка не доходила до потолка, короче говоря, её можно было перелезть, и мы играли там в прятки; чем дальше заползёшь, тем меньше шансов быть найденным. Во всем мире героин употребляют приблизительно 16,5 миллиона человек. Неподвижный воздух нагревался о горячий бетон, и жар отражался от асфальта и камней. Кесси было только тринадцать лет, но выглядела она на все шестнадцать, и пускали её беспрепятственно. И теперь я всё никак не могла в ней сориентироваться, потому что никаких классных руководителей, заботливо опекающих каждого ученика, там уже не было. Я всегда боялась, что мальчики относятся ко мне как ребенку, зная, что мне только двенадцать. Героин купить в Октябрьском Но, с другой стороны, я просто балдела от той свободы, которую мне предоставила ситуация. Старшие парни на улице были такими же, как мой отец, и немного как Клаус. Потому что другие дети, конечно, даже захоти они помочь, одолжить свою поварёшку не могли, а взрослые думали, что ты только бесцельно проводишь время в лифте и, вероятно, хочешь сломать его в конце концов. По ним дождевая вода с крыши должна была стекать под решётки водозабора. Отец вернулся домой, как раз когда мы с сестрой сидели в ванной. Он часто исчезал по вечерам, и тогда мы, три женщины, могли, наконец, вздохнуть свободнее. Иногда все вместе, иногда каждый сам по себе. Конечно — откуда у безработных «Порше»…. Они так перекопали землю — на метр вглубь, я думаю, — что с бабками было покончено раз и навсегда!
Сказала, что едва сдерживала слезы, когда видела Кати со мной…. В магазинах детей тоже не очень-то любили. Да если бы и умела, то наверняка не поняла бы, что это может значить! Каждый божий день он надраивал её до блеска…, ну, если она не стояла в ремонте. Последствия употребления героина. Тут было не до учёбы, — на учёбу просто не оставалось времени, — и днём моего триумфа был день, когда я могла сесть рядом с Кесси.
Рекомендуем к прочтению